Петр Андреевич Вырыпаев
(К 105-летию со дня рождения)
В 1904 году бывший солдатский сын – крестьянин из села Щепотьева Андрей Иванович Вырыпаев, спасаясь от нужды, в поисках доброй доли подался в город Чембар. Надеялся там найти работу и прокормить немалую семью. По реформе 1861 года его отец – ветеран Крымской войны - обделен был землей, и стал его сын – безземельным солдатским сыном. Жизнь в селе ему, сыну николаевского солдата, этой возможности не давала. Прокормить большую семью в селе без земли было невозможно. Так стал он жителем маленького, но все же уездного, города Чембара, не порывая своей связи с родным селом. Андрей Иванович, имея некоторые познания в пчеловодстве, нанимался пчеловодом к богатеям, в том числе и к частному приставу Мезеровскому И.Т., а также стал служить сторожем в Чембарском уездном поземельном банке, половым и наемным картежным игроком в трактире.
В 1905 году 23 сентября старого стиля
родился у Андрея Ивановича и его жены Авдотьи Николаевны тринадцатый ребенок -
Петр. (От такой большой семьи в живых осталось только
четверо. Остальные умерли в малолетнем возрасте).
Петр Андреевич рано лишился матери, ее заменила ему бабушка, мать отца. Судьба к семье и далее была неласкова – сгорел дом. По окончании начальной школы, он поступил в Чембарское вышеначальное училище, но вскоре ему пришлось его оставить, так как семья, бывших погорельцев, не могла внести плату за обучение. В 1921 году, Петр Андреевич поступил в пятый класс чембарской школы второй ступени и успешно окончил ее в 1926 году. В свидетельстве об окончании школы ему дана такая характеристика: «Дисциплинирован, учебой интересовался, работал серьезно, способности хорошие, имеется инициатива. Может быть рекомендован на самостоятельную работу. В общественной работе школы принимал самое активное участие. Состоял в руководящих ученических организациях». Эту характеристику можно было бы и не приводить, но она предвосхищает то, что с ним случится при дальнейшей учебе в вузе.
По окончании школы П.А. Вырыпаев был направлен комсомольской организацией Чембара в близлежащие села: Тархово, Обвал, Нижние Поляны, Шафтель и др., для борьбы с безграмотностью, и ведения культурно-просветительской работы с молодежью. К этому времени он обзавелся семьей. Его женой стала одноклассница Ольга Семеновна Матвеева, с которой он, душа в душу, прожил всю жизнь.
В 1927 году, проштудировав необходимые учебники от корки до корки, он, выдержав конкурс в 13 человек на 1 место, поступил в Ленинградский педагогический институт имени Герцена. В официальной биографии сказано, что по семейным обстоятельствам, после недолгой учебы, Петр Андреевич был вынужден перевестись в Саратовский Университет. Что же скрывается за этой нейтральной фразой?
Начиналась коллективизация сельского хозяйства. Отец Петра Андреевича к этому времени вернулся в родное село. Пользуясь благами НЕП-а, он развернул свое хозяйство и стал содержать, на теперь уже своей пасеке, более ста семей. Не видя для себя в этом большого вреда, Андрей Иванович одним из первых записался в колхоз, и перешел в него вместе со своей огромной пасекой.
И вот однажды в село приехал прокурор Чембарского уезда, для того чтобы разобраться, почему медленно идет коллективизация, и разобраться с кулаками, и их раскулачиванием. На сельском сходе он вдруг, в качестве примера кулака, назвал имя Андрея Ивановича Вырыпаева. Тот не выдержал, вспылил. И в ответ на эту неправду заявил, что он до революции был безземельным, всю жизнь работал по наймам, что пасеку создал собственным трудом, и никогда не держал, и не держит, ни батраков, ни работников, и, что первым он записался в колхоз, и сам первый из него и выйдет. И тут же написал заявление об этом. Этого поступка ему не простили и пасеку ему не вернули, обрезали клочок земли около дома под садом, и размеры приусадебной пасеки, если он вздумает ее возобновлять, ограничили количеством не более 20-ти семей. И, кроме того, с него, как единоличника, будут брать большие налоги. Но и это еще не все, о его демонстративном поступке на сельском сходе будет извещено начальство вуза, в котором учится его сын, и они будут настаивать на исключении сына из института, как классово чуждого элемента. Андрей Иванович написал обо всем этом в письме сыну, и посоветовал ему объявить о разрыве с ним в газете, что было в это время модно. И к нему пока не приезжать, пока не пройдет это лихое время. Петр Андреевич так и поступил.
Его деятельная натура не осталась в стороне от общественной жизни института. В 1928 году в ленинградских вузах начались студенческие волнения. Его, как активного общественника, выбрали в студенческий забастовочный комитет, и делегировали, в составе комитета, поехать к народному комиссару просвещения Анатолию Васильевичу Луначарскому, и изложить ему все студенческие требования. Нарком делегатов принял, и в результате переговоров, все требования студентов были удовлетворены, к неудовольствию институтского руководства. Все хорошо, но как часто бывает: «пришла беда отворяй ворота». У Петра Андреевича сошлись в одной точке неприятности, связанные с поступком отца, и напряженные отношения с институтским руководством, косо глядевшим на него после поездки к Луначарскому. И пришлось переводиться «по семейным обстоятельствам» в Саратовский университет, который он окончил в 1931 году по специальности инженер-экономист.
Молодого специалиста направили в
старинную уральскую глушь – в городок
Арти на косный завод. Городок стоял на
речке Артинке, в
Город Саратов в это время был голодным городом, и семья была вынуждена переехать в родные края, в Пензу. И опять вместе переехал и товарищ. Необходимо напомнить об этом. Решение, видимо, принималось совместно. Пенза была в это время относительно сытым городом. И начали они работать на заводе имени Фрунзе. Петр Андреевич, кроме того, принялся преподавать в заводской школе ФЗУ. Школа ФЗУ давала в то время довольно основательные знания, и была по сути дела неким подобием современного техникума, или, как теперь говорят, колледжа. Семьи друзей жили в одной квартире, по сути одной дружной семьей, до трагических событий, которые последовали затем в недобром 37году. Что же это за события ?
Однажды собрался кружок четверых близких друзей отметить какое то событие. Среди них были некто Ш., Алексей, и двое закадычных друзей. И в момент не очень трезвой беседы, касающейся в том числе и политического состояния нашего общества, Алексей вдруг сказал, что если бы рядом с ним был Сталин и у него был пистолет - он убил бы Сталина. Казалось, никто этому не придал значения, и беседа продолжалась. Но через несколько дней их начали таскать в соответствующие органы, а Алексей пропал без следа. Петр Андреевич при допросах отговорился тем, что был нетрезв и этого факта не помнит. Но, анализируя случившееся, он понял кто среди них оказался стукачом, и кто, боясь обвинения в недонесении, засвидетельствовал происшедшее.
За этим последовал распад существовавшего cодружества двух семейств, увольнение Петра Андреевича с завода имени Фрунзе, и переход его на педагогическую работу, а имя старинного друга Петра В. никогда впредь даже не упоминалось ни при каких обстоятельствах. В 1943 году Петр Андреевич возвращался из ответственной командировки по расследованию пропажи двух вагонов полушубков, предназначавшихся для бойцов воевавшей армии . Он проследил весь путь следования этих вагонов, и обнаружил их в тупике, в Сызрани, разграбленными, и с убитым сопровождающим солдатом.
Передав дело прокуратуре, он отправился снова на фронт.
И вот в Москве, в купе, вошел военный в фуражке-конфедератке и польской форме. Он узнал в нем Ш. В купе они были только вдвоем. И когда отметили встречу, и языки развязались, Петр Андреевич попробовал вызвать его на откровенность, сказав, что он догадывается кто сообщил о разговоре четверых друзей в соответствующие органы. И тому нужно облегчить свою душу от этой ноши, хотя бы исповедавшись перед ним. Кто знает вернутся ли они с фронта живыми? И Ш. подтвердил, что донес он, и сделал это, полагая, что это очередная проверка его лояльности органами НКВД, в которые уже был завербован. Он якобы находился в безвыходным положении: или он или его. Такие были времена.
До Великой Отечественной войны Петр Андреевич много сил отдал педагогической работе – был директором школ, поставил на ноги школу - новостройку в неблагополучном районе Пензы. Активно занимаясь общественной работой. Он был избран в декабре 1939 года депутатом Городского Совета Пензы.
Призванный в ряды действующей армии в декабре 1941 года, Петр Андреевич воевал в составе Калининского фронта, а затем в составе 39-й армии 3-го Белорусского. После окончания войны на Западе против Германии и начала войны против Японии, он воевал в составе войск Забайкальского фронта. Во время боевых действий против Японии ему пришлось присутствовать при капитуляции частей японской Квантунской армии в Харбине. Петр Андреевич в войне против Японии дошел до Порт-Артура и города Дальнего, и был награжден в ходе обеих компаний боевыми орденами и медалями. После демобилизации П.А. Вырыпаев вернулся на родину к семье, жившей в это время в селе Лермонтово, и с июня 1946 года начал работать в качестве научного работника в музее- усадьбе М. Ю. Лермонтова ( Тарханах ).
Работа научного сотрудника только в качестве экскурсовода, никак не могла удовлетворить его деятельную натуру. Изучая опыт старых и авторитетных музеев, - Ясной поляны, Пушкиногорья, Абрамцева и других, - он пришел к выводу, что если музей, только- только встающий на ноги, ограничится лишь экскурсионной работой, он захиреет и не выберется из провинциального захолустья. Для завоевания авторитета музею необходимо заниматься научной работой, а это значит надо изучать документы в подлиннике, изучать многочисленные архивы, и различные предметы старины- предметный фон той давней эпохи, давшей нам Лермонтова. В этом Петр Андреевич Вырыпаев видел истинный профессионализм работников музея.
И он наряду с обычной работой, занялся архивными разысканиями в архивах страны. Объездил и обследовал многие архивы страны. Ни один, более- менее, крупный архив не остался без его внимания. Он начал записывать легенды и предания, как в самом Лермонтове, так и в округе. С сообщениями об этих легендах и своих архивных находках он многократно выступал в периодической печати.
В 1950 году в альманахе «Земля родная» Петр Андреевич опубликовал легенды о временах Пугачевского бунта, записанные им в селах и деревнях: Шафтель, Нижние Поляны, Тархово, Языково и др. Носителями легенд были жители этих сел. К легендарным временам постоянно возвращались, в своих воспоминаниях, и его родственники. Жена Петра Андреевича- Ольга Семеновна и его теща – Татьяна Егоровна и он сам жил, в свое время, в Шафтели, а она, эта деревенька была рядом с этими легендарными местами. Вот там и мог он слышать эти легенды. Легенды были на слуху, и ими был, буквально, пропитан воздух. Они сами дожидались добросовестного собирателя этих легенд.
Среди произведений Лермонтова есть неоконченный юношеский роман «Вадим», с весьма загадочными содержанием и местами его действия, особенно вызывавшими бесконечные споры лермонтоведов, и просто любителей произведений Лермонтова. Внимательный анализ архивных документов, преданий, легенд, и состава окружения Лермонтова в детском возрасте, а также хорошее знание местности близ Тархан и сел в Чембарской округе, позволили Петру Андреевичу сделать вывод, что Михаил Юрьевич располагал богатым фактическим материалом для «Вадима», и не нуждался в выдумывании фабулы романа из пугачевских времен. И он никому не подражал, и ни у кого не заимствовал сюжеты своего романа.
Петр Андреевич показал, что в своем неоконченном опыте прозаического произведения Михаил Юрьевич впервые в России (прежде Пушкина) обратился ко временам Пугачевского бунта, и Лермонтов дал понять предполагаемым читателям, что крестьяне бунтовали не от хорошей жизни. Крепостная действительность сама создавала бунтовщиков, жестокость которых, однако была ему все же противна.
Знание местности вокруг Тархан, Чембара и Нижнего Ломова, и событий, нашедших отражение в архивных документах, позволили Петру Андреевичу окончательно решить для лермонтовединия, что события и места, к которым привязано действие этого романа: Пензенская губерния, Нижнеломовский мужской монастырь, Чембарская округа и чащобы в нижнеполянских и тарховских оврагах. Этот его вывод стал в лермонтоведении общепринятым, на его работы ссылаются многие лермонтоведы, например такой авторитет, как И.Л. Андронников в книге «Лермонтов Исследования и находки» в главе «Исторические источники «Вадима». И даже нашел отражение в художественной литературе, например, в книге «Тарханская пора» С.А. Андреева- Кривича, в которой автор прибегает иногда , без ссылок на источники, к прямому цитированию отдельных отрывков из трудов П.А. Вырыпаева. К этому же времени относится , особо отмечаемая лермонтоведами, работа Петра Андреевича «Лермонтов и крестьяне», которую он написал по материалам архивов пензенской области и, которую опубликовал в 1952 году в 58-м томе «Литературного наследства».
В том же году в альманахе «Земля родная» была опубликована совместная работа Г.П Похвиснева и П.В. Вырыпаева « Пензенская действительность и декабристские настроения М. Ю. Лермонтова», написанную также на основе материалов собственных разысканий в местных архивах. В конце 50-х – начале 60-х годов три издания выдержал написанный им путеводитель «Музей-усадьба М. Ю. Лермонтова» (3-е издание в 1961вышло в Пензенском книжном издательстве).
В 1963 году в том же издательстве вышла книга живо написанных П. А. Вырыпаевым очерков «Кругом родные все места», посвященных жизни Лермонтова и его родственников в Пензенском крае, главным образом в Тарханах. Книга содержала также рассказы, предания и легенды крестьян о Лермонтове, записанные в 1939-1957 годах.
В 1966 году в Саратове вышел, написанный им путеводитель по музею-усадьбе «Лермонтов с нами». В несколько переработанном виде книга «Кругом родные все места» была переиздана в 1967 году в Саратове под названием «На берегу Милорайки (Лермонтов в Тарханах)».
В 1954 году Петр Андреевич стал директором музея. Деятельность свою на этом посту он начал с приведения усадьбы в порядок, и постарался приблизить ее к тому виду, в каком она была во времена близкие ко временам М.Ю. Лермонтова. Музей по его инициативе привел в порядок домовую церковь Марии Египетской и включил ее в экспозицию на основе добытых им в архивах сведениях. Долго пришлось добиваться сноса всех хозяйственных построек местного колхоза, расширения территории музея-усадьбы и открытия перспективы садов усадьбы. Это не всегда правильно понималось местными сельскими и районными властями, – не прониклись они еще сознанием выгодности содружества с музеем. И это неизбежно приводило к ненужным спорам и незаслуженным обидам, для обеих сторон. Однако, даже в этих условиях, он этого всего добился, и добился начала благоустройства села, приведения в порядок подъездов к музею – усадьбе.
В 1959 году им было начаты, за счет средств, отпущенных на производство ремонта, при негласном согласии Пензенского Облисполкома, проектные изыскания, для строительства административного здания и научной библиотеки, и подготовлены изыскательские материалы, для построенного позже дома ключника.
Когда Облисполком уже был поставлен перед фактом начала этого строительства, дали этим хлопотам законное основание. Петр Андреевич понимал, какому риску он подвергается. Дело в том, что работники Облисполкома, поставили условием, что всю ответственность за незаконное начало этого строительства он должен взять на себя. Он и взял ее, несмотря на косые взгляды районных партийных и райисполкомовских работников. Здание было закончено строительством в 1963 году. И в нем в 1964 году прошла Всесоюзная научная конференция, организованная музеем, и посвященная 150-летию М. Ю. Лермонтова. На ней впервые прозвучало предложение о включении усадьбы ближайшего родственника Арсеньевых П.П. Шан-Гирея, в деревне Апалихе, в состав Лермонтовского заповедника. Конференция была своеобразным новосельем для музея. Музей обрел административное помещение и научную библиотеку. Площадь помещений музея увеличилась вдвое. Не смотря на то, что это прибавило ему организационных хлопот, он продолжал заниматься научной работой. Партийным районным органам не нравилась самостоятельность, инициативность и настырность директора. Такой директор им был неудобен. Они привыкли к директорам, не имеющим своего голоса, к директорам послушным, директорам – чиновникам, пекущемся только о своем благополучии и месте. И они стали действовать испытанным методом – сначала создали якобы «общественное мнение», а потом на основе различных пасквилей и инсинуаций начали разбираться с этим, ими же созданном, «общественным мнением». В начале 1966 года П.А. Вырыпаева районные партийные органы вынудили выйти на пенсию. Но от дела, которому он посвятил свои последние годы жизни, оторвать не смогли. Он продолжал собирать материалы, для книги, в которой он собирался рассказать о всех последних своих разысканиях. В 1968 году Петр Андреевич совершил поездку по лермонтовским местам Тульской, Орловской и Липецкой областей. Это путешествие дало возможность по новому взглянуть на жизнь ближайших родственников Михаила Юрьевича в селах Кропотово и Васильевском. Во время этого путешествия им были обследованы Тульские, Орловские и Липецкие областные архивы. Работа в этих архивах позволила сделать существенные уточнения в понимание отношений Михаила Юрьевича и его отца Юрия Петровича Лермонтова, и сделать вывод что они много раз встречались. И существовавшее мнение о холодных отношениях между отцом и сыном неверно. Петр Андреевич убедился сам, и постарался убедить других, в добрых, сыновних чувствах Михаила Юрьевича. Так что дореволюционные и современные биографы, напрасно драматизировали и без того драматическую биографию Лермонтова, отчужденности между отцом и сыном не было, а были добрые, родственные отношения. Петр Андреевич восстановил доброе имя Юрия Петровича, незаслуженно оболганного в семенной драме, - его натянутых отношениях с властной, более богатой тещей, - Елизаветой Алексеевной Арсеньевой. И убедился, что все обвинения Юрия Петровича биографами Михаила Юрьевича основаны на односторонних обвинениях, исходящих от родни и близких друзей Арсеньевой, - сведениях необъективных и пристрастных. Это было своеобразным подвигом Петра Андреевича. Дело в том, что сделал он это вопреки сложившемуся убеждению в лермонтоведении, пошел в этом против многих авторитетов, и постарался в этом их убедить. И, наконец, он сделал для увековечивания памяти Юрия Петровича Лермонтова, - отца поэта, - неоценимую услугу. Он разыскал его заброшенную могилу возле полуразрушенной церкви в селе Шипово, Становлянского района, Липецкой области. Могилу без креста и надгробной плиты, взятой кем то из жителей в лихие послевоенные времена для фундамента, разоренного и сожженного оккупантами одного из домов в этом селе. Все, об этом и многом другом, было опубликовано в последней книге Петра Андреевича, изданной в 1972 году. Она содержала и указание на место захоронения Юрия Петровича Лермонтова.
Вскоре, после выхода ее из печати, она была подарена Ольгой Семеновной Вырыпаевой Георгу Васильевичу Мясникову – секретарю Обкома партии – большому любителю старины и краеведения, в бытность его пребывания в Лермонтове. Передавая подарок, она подчеркнула, что книга содержит указание на место захоронения отца поэта.
Позднее по инициативе Георга Васильевича Мясникова, прах Юрия Петровича Лермонтова, идентичность которого была установлена судебно-медицинской экспертизой, перенесен в Тарханы, и, там перезахоронен в 1974 году рядом с часовней - усыпальницей его гениального сына. Георг Васильевич об этих хлопотах Ольги Семеновны не забыл, поблагодарил ее, отметив при этом, в этом деле большие и несомненные заслуги Петра Андреевича Вырыпаева.
Петр Андреевич Вырыпаев скончался в городе Заречном 17 июля 1969 года. Он сильно переживал неприятности, которые ему создали совершенно несправедливо районные партийные органы. Он заболел и «болезнь огорчения» свела его в могилу.
Возвратимся к судьбе его книги. Книга, которую он видел, как завершение своих трудов, и которая и содержала сведения о его последних разысканиях, осталась в неоконченной рукописи. Все труды по приведению в порядок рукописных материалов, и их окончательному редактированию, приняла на себя его вдова - Ольга Семеновна Вырыпаева. Книга могла так и остаться в рукописи, если бы не помощь, и прямое участие в ее издании, выдающихся лермонтоведов - профессоров Ираклия Лаурсабовича Андроникова и Виктора Андрониковича Мануйлова.
Именно с их помощью книга «Лермонтов. Новые материалы к биографии» вышла под научной редакцией В. А. Мануйлова в 1972 году в Воронеже, и сразу же стала библиографической редкостью. Именно в то время Георг Васильевич и познакомился с ее содержанием.
По инициативе Георга Васильевича Мясникова книга была издана вторым изданием в 1976 году в Саратове. В предисловии к изданиям этой книги научный редактор отмечал, что она … «подводит итог многолетним разысканиям автора. Эти разыскания всегда отличались целенаправленностью и добросовестностью. Ни один биограф Лермонтова не сможет обойтись без этого итогового труда покойного исследователя»... Это предсказание редактора сбылось. В наиболее авторитетном труде, посвященном Лермонтову: «Лермонтовской энциклопедии», изданной в 1981 году, содержится много статей, написанных для нее Петром Андреевичем еще при жизни, а также множество ссылок на его работы. Редкая статья, посвященная Лермонтову и его пребыванию в нашему крае, обходится без ссылок на его труды.
Но интересы Петра Андреевича не ограничивались только нашим краем, мы уже показали, что поиски следов родственников Михаила Юрьевича привели его в архивы Тульской, Орловской и Липецкой области. Там он разыскал множество документов о жизни предков и родственников Лермонтова.
Эти поиски, были поисками уходящей натуры. Трудности были обусловлены тем, что значительная часть документов была утрачена в результате кратковременной немецкой оккупации. Немцы сожгли близлежащие села, родовой дом и усадьбу Лермонтовых, - пострадали, конечно, и архивы. И это чудо, что в этих условиях могло еще что - то сохраниться.
Собранные материалы были опубликованы не
только в упомянутой выше книге. Уже
после смерти ее автора, в книге
«Радищев, Лермонтов, Белинский», изданной
в
Алексей Емельянович Столыпин-прадед Лермонтова по материнской линии, Пензенский помещик и губернский предводитель дворянства. Его жизнь прослежена Петром Андреевичем на основе документов пензенских архивов.
Кропотово,- имение Лермонтовых в Ефремовском уезде Тульской губернии. (Ныне поселок Становлянского района, Липецкой области)
Васильевское,- родовое поместье прямых предков Лермонтова по материнской линии, Елецкого уезда. (Ныне село Краснянского района, Липецкой области.)
Именно там, в архивах, Петр Андреевич отыскал документы, подтверждающие его предположения, что Юрий Петрович имел право на злополучные 25 тысяч рублей, которые истолковывали, как отступные за воспитание его сына Елизаветой Алексеевной- бабушкой Михаила Юрьевича. Это была доля матери Михаила Юрьевича - Марии Михайловны - от раздела вотчины Арсеньевых- в селе Васильевском, которая была приданным Марии Михайловны, при ее вступлении в брак с Юрием Петровичем Лермонтовым. Елизавета Алексеевна Арсеньева – бабушка Михаила Юрьевича- пустила еще раньше их в оборот, и в момент свадьбы она их наличными не имела, вот на них она и выдала заемное письмо. Вот эти разыскания Петра Андреевича Вырыпаева и прояснили картину семейных неурядиц после смерти Марии Михайловны. Картину ссоры властной и богатой тещи и зятя, которого она считала неровней своей дочери.
И просроченное заемное письмо Елизаветы Алексеевны Арсеньевой 1815 года на эту сумму Юрию Петровичу Лермонтову, и письмо 1817 года, продлевающее действие этого письма и подтверждающее правомерность этого долга, к воспитанию маленького Миши никакого отношения не имели.
Так добросовестный исследователь свом трудом приоткрыл завесу тайн времени, и восстановил некоторые картины драматической жизни Михаила Юрьевича Лермонтова.